Лао Цзы. Дао дэ Цзин
перевод Н. и Т. Доброхотовых Переложение с китайского, Дубна:"Свента", 1994
Title: Купить книгу "Дао дэ Цзин": feed_id: 5296 pattern_id: 2266 book_author: Цзы Лао book_name: Дао дэ Цзин
ДАО постижимое не есть истинное ДАО Имя произносимое не есть истинное имя Безымянное -- начало Неба и Земли Обладающее именем -- мать всех вещей Свободный от страстей видит дивную тайну ДАО Подверженный страстям -- только его проявления То и другое -- глубочайшие Путь от одного глубочайшего к другому -- неисповедим
Когда узнали, что красивое красиво, появилось безобразное Когда узнали, что доброе хорошо, появилось зло Поэтому бытие и небытие порождают друг друга Трудное и легкое создают друг друга Длинное и короткое сравниваются Высокое и низкое соотносятся Звуки образуют мелодию Начало и конец чередуются Потому-то мудрый свершает в бездействии Учит безмолвно, вызывает перемены безучастно Творит бескорыстно, начинает без усилий Завершая, не гордится Не гордится, и его не избегают
Если не чтить ученых, кто станет спорить? Если не ценить редкостей, кто станет красть? Если людям не показывать вожделенного Разве сердца их забьются? Мудрый правитель мысли опустошит, желудки наполнит Ослабит волю, укрепит кости Пусть не будет у народа ни знаний, ни страстей Знающие пусть бездействуют Бездействие ведет к покою
ДАО пусто, но неисчерпаемо (ДАО бестелесно и лишено формы, а в применении неисчерпаемо) О, глубочайшее! Верно, оно и есть причина всего Умерь его проникновенность Ограничь его превращения Погаси его сияние Уменьши его в пылинку -- и ты его разглядишь Не знаю, что его породило Но оно существовало раньше начала явлений (первых императоров)
Разве добры Небо и Земля? Для них все равны -- трава,звери. Разве мудрый добр? Для него все равны -- люди, трава, звери Пространство между Небом и Землей -- Словно кузнечный мех или флейта: Внутри совершенно пусто Чем больше пустоты, тем свободней движение Тем оно пригодней для своего назначения Говорить много значит вредить себе Во всем нужна мера
Бесконечные превращения пустоты -- глубинная основа всего Глубинная основа -- корень Неба и Земли Бытие длится подобно бесконечной нити И проявляет себя в неисчерпаемом многообразии
Небо и Земля -- долговечны Небо и Земля долговечны, ведь существуют не для себя Вот и существуют долго Мудрый всем уступает, вот и оказывается впереди всех Не заботится о своей жизни, вот и живет долго Все от того, что не думает о своих делах -- Вот они и улаживаются сами
Высшая праведность -- как вода: служит всем равно, Пребывает в местах, которых все избегают (ничему не противоборствует) Она как ДАО Потому живи поближе к земле Следуй побуждениям сердца, С людьми будь дружелюбен, в словах искренен Управление страной должно быть последовательно Дела посильны, действия -- своевременны Кто, как вода, терпелив, не совершит ошибок
Лить воду в полный кувшин -- Прольешь воду Оттачивать остро заточенное лезвие -- Сточишь нож Зал, переполненный золотом и яшмой Кто в силах охранять? Чрезмерное богатство и знатность навлекают беду Умей понять, когда дело завершено и устранись Это высший закон ДАО
Достигнув единства души и тела, сохранишь ли его? Смягчив душу, станешь ли как дитя? Очистив душу, избежишь ли заблуждений? Любя свой народ и не мудрствуя лукаво, сможешь ли управлять им? Развиваясь естественным путем, останешься ли добр? Познав законы природы, пребудешь ли в недеянии? Создавать и воспитывать Создавая, не присваивать Приводить в движение без усилия Руководить без принуждения Вот истинная праведность, вот ДЭ
Тридцать спиц входят в одну ступицу Но не будь она пуста посередине, не было бы колеса Кувшин лепят из глины Но не будь он пуст внутри, на что был бы пригоден? В доме делают окна, двери и стены Но не будь пустоты между ними, где тогда жить? Во всем главное -- внутренняя пустота
Яркие цвета притупляют зрение Красивые звуки притупляют слух Острая еда притупляет вкус Скачка и охота возбуждают сердце Дорогие вещи вынуждают к преступлению Мудрый ищет пропитания, а не дорогих вещей От них отказывается, тем довольствуется
Слава и позор одинаково страшны Величие великое несчастье Почему слава и позор одинаково страшны? Славу добывают среди опасностей, а потерять боятся Почему величие -- великое несчастье? Несчастен я, когда один Перестану слишком себя ценить, пройдет и несчастье Великий может жить среди людей Если служит им самозабвенно Кто забудет себя для людей, может жить с ними
Смотрю на него и не вижу, и зову незримым Внимаю и не различаю, и зову неслышным Хватаю и не могу удержать, и зову неуловимым Не стремись узнать откуда оно -- оно едино Сверху оно не в свете и внизу не во тьме Оно бесконечно и безымянно Оно вечно возвращается в небытие Его называют формой без формы, образом без сущности Его зовут неясным и туманным Стою перед ним и не вижу лица его На путях древнего ДАО познаешь изначальное, овладеешь сущим ДАО называют законом всего
В древности чуткие постигали тончайшее и мельчайшее Глубина их постижения не всем доступна Раз недоступна, попробую их описать: Были они робки, словно брели через буйный поток Нерешительны, словно боялись соседей Степенны, как в гостях Осторожны, как на тающем льду Были они просты как неотесанное дерево Необъятны, как долина Непроницаемы, как мутная вода Это они, пребывая в покое Грязное превращали в чистое Это они, незаметно направляя вечное движение Помогали развитию жизни Держались ДАО, многого не желали Не желали многого, брали что есть Нового не придумывали
Стань предельно беспристрастным Твердо храни покой Все перемены произойдут сами по себе А ты созерцай естественный круговорот Разнообразие явлений бесконечно Но все они возвращаются к своему началу Вернувшись к началу, обретают покой Покой -- это возвращение к сути Вернувшись к своей сути, обретают подлинность Знание подлинности приводит к ясности Незнание -- к беспорядку и злу Познавший подлинность -- совершенен Достигший совершенства -- справедлив Справедливый может быть Царем Ибо путь Царя -- путь Неба Путь Неба -- путь ДАО Путь ДАО вечен и безопасен
Лучший властитель -- о котором знают, что он есть, и все Которого любят и почитают, тот хуже Еще хуже тот, которого народ боится Хуже всех, над которым смеются Кто не стоит доверия, тому не верят Кто много думает и говорит мало У того и дела идут -- Это, как говорится, в порядке вещей
Забыли великое ДАО Понадобились милость и правосудие Началось мудрствование Настало великое лицемерие В семье раздор -- Заговорили о сыновней почтительности и отцовской власти В стране беспорядки -- Требуют любви к отечеству
Перестаньте мудрить и учить Народ будет счастливее во сто крат Забудьте милость и правосудие Народ сам вспомнит сыновнюю почтительность и отцовскую любовь Покончите с хитростью и наживой Переведутся воры и разбойники И то, и другое, и третье ведь от непонимания Явите людям пример простоты, скромности и воздержания Научите умерять желания, избегать страстей
Устраните ученость -- печали исчезнут сами Ничтожна разница между обещанием и обманом Огромна разница между добром и злом Избегайте всего, что страшит людей О, хаос! Нет в мире порядка Все ликуют, как на пиршестве или на празднике весны Один я тих и незаметен, словно нерожденное дитя О! Я плыву! Где мне остановиться? Все чего-то жаждут, одному мне, похоже, ничего не надо Мое сознание -- как у полного дурака. О! Как пусто! Все полны света, один я как слепой Все любопытны, один я безразличен Плыву в житейском море и не знаю, где остановлюсь Все блещут способностями, один я как дурак ничтожный Вижу прок в еде -- тем и отличаюсь от других
ДЭ, великая чистота, полна ДАО ДАО бестелесно ДАО туманно и неопределенно --- В его туманной неопределенности скрыто все множество вещей Глубоко и темно -- В глубокой тьме роятся тончайшие частицы Тончайшие частицы -- Сама достоверная действительность Издревле по сию пору имя его незабвенно Только на его путях познаем изначальное Где найти начало вещей? Только в нем
Говорили древние: "Ущербное становится целым" ("Ущербное хранит совершенное") Кривое выпрямляется, пустое наполняется, ветхое обновляется Стремясь к малому, обретешь многое Гоняясь за многим, собьешься с пути Мудрый внемлет этому поучению --- Вот бы оно вразумило всю Поднебесную! Мудрый верит не только своим глазам, потому видит ясно Не считает одного себя правым, потому знает правду Славы не жаждет, и его прославляют Власти не ищет, и ему подчиняются Ничему не противится -- и непобедим в Поднебесной Слова древних, что ущербное становится целым --- Разве это пустые слова? Разве это не путь (человека) к совершенству?
Говори меньше, веди себя проще Быстрый ветер не дует все утро Сильный дождь не идет весь день А ведь они от Неба и Земли Даже Небо и Земля не порождают вечного Тем более человек Лучше служить ДАО Пустой равен пустоте ДАО, чистый равен чистоте ДЭ Утративший равен утрате Равный ДАО обретет ДАО, равный ДЭ обретет ДЭ Равный утрате обретет утраченное Только сомнение порождает неверие
На цыпочках долго не простоишь Широким шагом далеко не уйдешь Вылезая на яркий свет, не заблестишь Хвастаясь, не прославишься Нападая не победишь Для тех, кто в ДАО, все это нелепые желания Суета бесполезная Это всем противно Постигший ДАО не делает этого
О возникшее в хаосе, рожденное раньше Неба и Земли! О беззвучное! О бесформенное! Одинокое, неизменное! Вездесущее, безграничное! Рождающее чрево Поднебесной! Не знаю имени его -- обозначу его ДАО Назову Великим Великое, оно движется вечно Вечно в движении, предела не находит Не найдя предела, возвращается Великое ДАО, великое Небо, великая Земля Великий Царь! Четыре великих столпа вселенной, один из них -- царь Человек в пределах Земли, Земля в пределах Неба Небо в пределах ДАО ДАО беспредельно
Тяжелое -- основа легкого; покой -- цель движения Мудрый может весь день идти с тяжелым грузом Не уставая Может жить в роскоши, не развращаясь Почему властитель тысячи колесниц Гордясь, презирает весь мир? Презрение разъедает душу Нетерпение приводит к потере власти
Умеющий ступать не оставляет следов Умеющий говорить не запинается Умеющий считать не пользуется счетами Умеющий закрывать двери закроет без замка И не откроешь Умеющий вязать узлы свяжет без веревки И не развяжешь Мудрый умеет спасать людей и спасает постоянно Умеет помочь и не оставляет в беде Это глубокая мудрость Праведный наставляет недобрых и видит в них опору Если наставника не ценят и опору не любят Значит и разумные слепы Вот что важно, вот что глубоко
Зная, что храбр, сохрани скромность -- Станешь речным руслом для страны Став главным, останься чистым -- Вернешься к состоянию младенца Празднуя, помни о буднях -- Станешь для всех примером Став примером, не теряй чистоты -- Вернешься к изначальному Прославившись, пребывай в безвестности -- Станешь главным в стране Возглавив страну, совершенствуй в себе чистоту -- Вернешься к естественности Естественность, простираясь на всех Позволит мудрому быть вождем И не нарушать великий порядок
Стараясь захватить страну силой Думаю я, не преуспеешь Страна -- сосуд неприкосновенный Тронешь его -- разобьешь Схватишь -- лишишься Одному дано вести, другому -- идти следом Одному цвести, другому сохнуть Одному крепнуть, другому слабеть Одному строится, другому рушиться Мудрый от лишнего избавляется, роскоши избегает
Вождь, верный ДАО, не вводит войска в чужую страну Это может обернуться против него Где прошло войско, растет бурьян За войной следует голод Искусный побеждает, но не преследует Побеждает, но славы избегает Побеждает, но не наступает Побеждает, но не гордится Побеждает, если вынужден Побеждает, но воевать не любит Когда молодой и сильный стареет -- это путь естества, это ДАО Кто идет против ДАО, погибнет безвозвратно
Хорошее войско -- причина бед; всем оно ненавистно Постигающий ДАО не применяет войска Достойный правитель в мирное время уступчив Только для защиты применяет силу Войско -- орудие зла; достойный избегает пользоваться им Разве уж вынудят Главное -- всеми силами сохранять мир Победителей не прославлять Прославлять победителя -- радоваться убийству Того, кто рад убийству, станут ли уважать в стране? Уважение порождает благоденствие Насилие приносит беду Начальники флангов построились слева Справа стоит полководец Встретить бы их похоронной процессией! Сколько людей убито, как тут не плакать? Победе подобает похоронный ритуал
ДАО вечно и безымянно Оно неощутимо, но кто в мире покорит его? Когда знать и цари склонятся перед ним Все живое примирится само Гармония соединит Небо и Землю Радость, изобилие наступят Народы успокоятся без принуждения Когда наводили порядок, придумали правила Правила нужны, но у них есть предел Зная предел, избежишь злоупотреблений ДАО приходит в мир и мир втекает в него Словно горные ручьи в реки и моря
Познавший людей умен Познавший себя просветлен Побеждающий людей силен Побеждающий себя могуществен Наделенный достатком богат Наделенный волей упорен Верный своей природе долговечен Умерший, но не забытый -- бессмертен
Великое ДАО проникает всюду Вот оно -- и справа, и слева Все сущее в нем рождается и продолжается ДАО совершает подвиги, но славы не ждет Взращивая любовно все существа, над ними не властвует Ничего для себя не желает, словно бы его и нет Все сущее к нему возвращается, но оно власти не принимает Назовем его великим! Оно оттого и великое, что не величается
К тому, кто воплощает великий образ, Тянется весь народ Люди идут, и он их не обижает Дает им мир, покой, музыку и пищу Странник стремится побыть у него На вкус ДАО пресное, неразличимое Глозу незримо, уху неслышно В проявлениях неисчерпаемо
Прежде чем сжимать, нужно расширять Прежде чем ослаблять, нужно укрепить Прежде чем уничтожать, нужно создать Прежде чем отнимать, нужно дать Это все глубокие истины Мягкое и слабое побеждает твердость и силу Рыбе не стоит покидать глубины Государству не стоит обнаруживать свою прозорливость
ДАО вечно пребывает в недеянии Но все, что сделано, сделано им Если цари и знать постигнут это Все живое будет развиваться само собой Если развившееся пожелает действовать Я воззову к простому безымянному бытию Безымянное простое бытие ничего для себя не желает Отсутствие желаний умиротворяет Порядок в стране наступает сам собой
Достигший чистоты не стремится творить добро -- он добр Не достигший чистоты старается творить добро -- он не добр Достигший чистоты бездействует, пребывая в недеянии Не достигший чистоты действует, пребывая в суете Любящий людей действует в недеянии Любящий справедливость действует по необходимости Любящий ритуал действует по привычке Если ему не подчиняются, наказывает (Поэтому) ДЭ появляется вместо утраченного ДАО Любовь (человеколюбие) -- вместо утраченной ДЭ Справедливость -- вместо утраченной любви Ритуал -- после утраты справедливости Ритуал -- признак разрушения устоев За ним следует смута Все внешнее -- цветок ДАО, это для невежд Бери суть, оставь ничтожное Бери плод, отбрось цветок
Пребывая изначально в единстве, Небо чисто, Земля незыблема, Дух чуток Долины плодоносят, живые существа рождаются, Знать и цари являют пример достоинства Причина -- единство Нечистое небо разрушится, зыбкая земля расколется, Неплодные долины опустеют, нерожденные существа исчезнут, Недостойная знать будет свергнута Простые -- опора для знатных Низкое -- основание высокого Знать и цари жалуются, что они одиноки, покинуты, несчастны Все от того, что они не видят в простых опоры Они на ложном пути Разбери колесницу, что останется? Не считай себя драгоценной яшмой Будь просто камнем
Превращение противоположностей -- проявление ДАО Слабость -- признак ДАО Все в мире рождается в Бытии Бытие рождается в Небытии
Просвещенный, узнавая ДАО, стремится его воплотить Не вполне просвещенный, узнавая ДАО, Стремится то к нему, то от него Непросвещенный, узнавая ДАО, глумится над ним Не будь глумления, как узнать ДАО? Говорят же: Узревший ДАО -- словно слепой Ищущий ДАО -- словно заблудший Постигший ДАО -- словно безумный Благороднейший -- словно простой Мудрейший кажется безумным Высшая праведность кажется пороком Распространение праведности кажется развратом Великая правда кажется ложью Великий квадрат не имеет углов Большой кувшин скоро не слепишь Сильный звук неслышен Великий образ необозрим ДАО скрыто и безымянно Но оно одно ведет к совершенству
ДАО творит единое Единое разделяется надвое Два порождают три Три порождают множество Два противоположных начала и множество элементов Образуют гармонию Никто не хочет быть одиноким, несчастным, покинутым Однако цари и князья так себя именуют Приниженное возвышается Возвышенное принижается Чему люди учат, тому и я: Сильные и жестокие не умирают своей смертью Это в моем учении главное
В Поднебесной слабые одолевают могучих Небытие пронизывает все Я верю, что недеяние всесильно Нет ничего в Поднебесной Что сравнилось бы с неизреченной мыслью И силой недеяния
Что нужнее -- слава или жизнь? Что дороже -- жизнь или богатство? Что опаснее -- получить или потерять? Мног сбережешь, многого и лишишься Много скопишь, много и потеряешь Знай меру, не будет неудач Знай предел, не будет риска Вот и проживешь долго
Высшее совершенство кажется ущербностью Но неотразимо Высшая полнота кажется пустой Но неисчерпаема Великая прямота кажется кривизной Великое остроумие кажется глупостью Великий оратор кажестся заикой Холод побеждают ходьбой, жару неподвижностью Покой -- основа порядка в мире
Есть ДАО в стране -- рабочий скот утучняет поля Нет ДАО в стране -- боевые кони пасутся в хлебах Нет большей беды, чем неограниченные страсти Нет большей опасности, чем жажда богатства Кто умеет ценить то, что есть, всегда доволен
Можно не выходить со двора А мир постигнуть Можно из окна не выглядывать А вмдеть подлинное ДАО Далеко уйдешь, мало узнаешь Мудрый не странствует, а все знает Не смотрит, а все понимает Бездействует, а всего достигает
Учась, день за днем прибавляешь знаний Служа ДАО, день за днем избавляешься от желаний Непрерывно избавляясь, достигаешь недеяния Чего не сделает недеяние? В недеянии овладевают Поднебесной Действуя, Поднебесной не овладеешь
У мудрого своего разума нет Разум его -- разум всего народа К добрым я добр и к недобрым добр Так вот и учатся доброте Честным я верен и нечестным верен Так вот и учатся честности Мудрый живет себе тихо, Собирая в душе мнения народа Народ ему как родные дети
Есть рождение, есть смерть Из десяти человек три поднимаются к вершине жизни Три уже спускаются к смерти Еще три из десяти гибнут по собственной вине Почему? Слишком хотели жить Говорят, кто сумел овладеть жизнью Идет по земле, не страшась тигра и носорога Вступает в битву, не страшась вооруженного врага Носорог не найдет, куда вонзить рог Тигр не найдет, куда наложить лапу Враг не нгайдет, куда поразить мечом Почему? Для такого не существует смерти
ДАО, пустота, рождает ДЭ, чистота, питает Все обретает форму, все формы достигают совершенства Нет ничего, что не чтило бы ДАО и не ценило бы ДЭ Пустота чтима, чистота ценима Ибо они не принуждают, а помогают природе Пустота рождает, чистота питает Растит, нянчит и опекает Совершенствует и наставляет Блюдет и хранит Создавать не ради обладанья Творить не ради славы Править не ради власти Вот что зовут глубочайшей чистотой -- ДЭ
Начало Поднебесной -- мать Поднебесной (В Поднебесной имеется начало, и оно мать всего сущего) Постигнув мать, узнаешь и детей Зная детей, снова вспомни мать Тогда жизнь проживешь безопасно Оставив желания, избегая страстей Всю жизнь не узнаешь усталости Предаваясь страстям, погрязнув в делах Спасения не обретешь Видеть мельчайшее -- зоркость Оставаться слабым -- могущество Созерцать свет, постигать его глубинный смысл, Не навлекать беды -- верность подлинному
Будь у меня знание, шел бы я по большой дороге Чего я боюсь, так это узких троп Большая дорога ровна А люди разбредаются по тропинкам Дворец роскошен, а поля поросли сорняками Рядятся в пышные ткани, носят острые мечи В еде привередничают, копят богатства Разбой это и бахвальство Нарушение ДАО
Кто твердо стоит, того не опрокинут Кто крепко оперся, того не свалят О нем сыновья и внуки вспомнят Исправлять себя -- искренность Исправлять семью -- забота Исправлять деревню -- широта Исправлять царство -- величие Исправлять Поднебесную -- совершенство Познай себя -- познаешь других Познай свою семью -- познаешь остальные Познай свою деревню -- познаешь многие Познай одно царство -- познаешь все Познай одну страну -- познаешь Поднебесную Как я узнал Поднебесную? Да вот так
Совершенно чистый -- как новорожденный Скорпионы и змеи его не ужалят Свирепые звери его не схватят Хищные птицы его не заклюют Кости его мягки и мышцы слабы Но хватка крепкая Он еще бесполый Но в нем животворное начало Кричит весь день А голос не слабеет Он весь гармония Знание гармонии -- подлинность Знание подлинности -- мудрость Обогащение жизни -- счастье Овладение чувством -- упорство Существо набирает силы, потом стареет Это закон ДАО Преждевременная гибель -- вопреки ДАО
Знающие не говорят, говорящие не знают Оставив желания, отбросив страсти Притупив остроту, избавившись от суеты Умерив блеск, обратившись в пылинку Предстоит нам глубочайшее Не приблизишь его, чтобы породниться Не приблизишь его, чтобы пренебречь Не приблизишь его, чтобы использовать Не приблизишь его, чтобы возвысить Не приблизишь его, чтобы унизить Его чтит вся Поднебесная
Справедливость правит царством Хитрость выигрывает войны Недеяние покоряет Поднебесную Почему я так говорю? Вот почему: Много строгих законов в стране -- народ беден Много острого оружия у народа -- в стране мятеж Много искусных мастеров -- больше дорогих вещей Больше законов и приказов -- бесчисленны воры и разбойники Мудрый говорит: Я пребываю в бездействии -- народ изменяется естественно Я пребываю в покое -- народ изменяется к лучшему Я ни во что не вмешиваюсь -- народ богатеет Я побеждаю страсти -- народ становится простодушным
Спокойно правительство -- народ простодушен Правительство деятельно -- народ несчастен Несчастье -- основа счастья Счастье -- причина несчастья Где между ними разница? Она непостоянна Справедливость оборачивается хитростью Добро -- злом Человек пребывает в заблуждении Только мудрый справедлив и не посягает на чужое Он бескорыстен и никому не мешает Правдив и зла не делает Он светел без блеска
Управляя людьми, служа Небу, соблюдай воздержание Главная цель воздержания -- Совершенствование чистоты, ДЭ Совершенная чистота -- это великая победа Великая победа дает неисчерпаемую силу Неисчерпаемая сила покоряет страну Судьба страны во власти древнего и глубокого Неизменного вечно существующего ДАО
Править большим царством -- Все равно что чистить мелкую рыбешку Когда всю Поднебесную ведут путем (управляют, следуя) ДАО Духи умерших не творят чудес Не только не творят чудес но и не мешают людям (И не потому, что злые духи перестанут творить зло, а потому, что содеянное ими не сможет принести людям вред) Не только духи, но и мудрецы не мешают людям Когда людям не мешают, чистота-ДЭ становится всеобщей
Великое царство -- устье реки Связующее звено Женское начало Поднебесной Жена покоряет мужа терпением А ведь терпение -- свойство низших Великое царство привлекает маленькое Склоняясь перед ним Маленькое царство приятно большому Потому что и так ниже Чтобы расположить к себе Нужно стать ниже или быть ниже Долг великого царства -- Накормить всех досыта Маленького -- служить людям Место великого -- внизу
ДАО -- глубина всего Сокровище добрых и защита недобрых Можно произносить красивые речи Можно являть пример добродетели Но можно ли совсем отвергнуть недобрых людей? Зачем же тогда выбирать царя? Зачем назначать ему трех советников? Царь и советники носят украшения Разъезжают на колесницах Лучше бы им просто следовать ДАО Что значит -- в древности ценили ДАО? Тогда к наживе не стремились Преступления прощали В Поднебесной ценили ценное
Бездействуй, пребывай в покое Питайся пресной пищей Великое состоит из малого Многое -- из немногого На ненависть отвечай добротой Трудное дело начинается с легкого Великое свершение с малого Потому что трудное создается из легкого Великое из малого Мудрый за великое не берется Потому и совершает великое Кто много обещает, тому не доверяют Мудрый всякое дело исполняет как трудное Вот ему и не трудно
Неподвижное легко удержать Неопределенное легко переделать Мягкое легко разломить, мелкое легко рассыпать Начинать надо с того, чего еще нет Порядок надо наводить, пока не начилась смута Большое дерево начинается с маленького ростка Девятиэтажная башня с горсти песка Путь в тысячу ли начинается с одного шага Действуя, проиграешь; владея, потеряешь Мудрый бездействует и не проигрывает Ничего не имеет и ничего не теряет Начинать дело, чтобы сразу преуспеть -- к неудаче Завершать так же осторожно, как начал -- к успеху Мудрый не имеет страстей, не ценит труднодоступного Учится у необразованных, выбирает торные пути Следует естественному ходу вещей, опасаясь вмешиваться
В древности постигшие ДАО не просвещали народ Оставляли его в невежестве Трудно управлять, когда народ много знает Когда все знают, как управлять -- это беда для страны Когда не знают -- счастье Постигший это станет образцом для других Постигнуть этот образец -- Значит постигнуть исконную чистоту, ДЭ Исконная чистота глубока и труднодоступна Она кажется враждебной всему живому Но она примиряет все живое
Реки и моря властвуют над равнинами Потому что текут вниз Потому и властвуют Хочешь возвыситься среди народа -- стань ниже всех Хочешь возглавить людей -- встань позади всех Мудрый возвышается над людьми, а им не в тягость Идет впереди, а им не обидно Его с радостью выдвигают, от него не отступают Он ни с кем не соперничает Потому непобедим
Говорят, ДАО мое велико и не уменьшается Уменьшилось бы, так рано или поздно Стало совсем маленьким Не уменьшается, потому что великое Вот что я в себе ценю: Первое -- я милосерден Второе -- я бережлив Третье -- не стремлюсь быть впереди Я милосерден -- мне можно быть храбрым Я бережлив -- есть на что быть щедрым Не рвусь вперед -- Значит, когда надо, стану умным вождем Храбрый без милосердия, щедрый без бережливости Сталкивающий других с пути -- погибнет Милосердный в бою побеждает Оборона его неприступна Небо его спасает, милосердие охраняет
Умный полководец не любит воевать Умелый воин не любит убивать Умеющий побеждать первым не нападет Умеющий править людьми не унижает Умение обходиться без насилия -- Это великая добродетель, это ДЭ Великая власть -- это умение править По законам природы и древним обычаям
Военное искусство учит: Не смей начинать первым, выжидай Не смей наступать и на вершок, Лучше отступи на аршин Это значит действовать бездействуя Поражать без усилия Избегая врага, сбережешь солдат Нет хуже, чем недооценивать противника Недооценишь противника И самое верное средство не поможет В битве побеждают те, кто перед битвой боялся
Мои слова легко понять, легко исполнить А люди не понимают, не исполняют В словах есть начало, в делах есть главное Раз люди этого не знают, они и меня не знают Мало меня знают, а ведь я драгоценен! Мудрый -- словно нищий в рубище Который носит при себе яшму
Кто, зная, притворяется незнающим -- возвышен Кто, не зная, притворяется знающим -- болен Кто, болея, знает, что болен -- не болен Мудрый не болен Болея, он знает, что болен -- значит, не болен
Когда народ не боится могущественных Это и есть могущество Не тесните его жилища Не презирайте его обычаев Кто не презирает, того не презирают Мудрый, зная себе цену, не выдвигается Уважая себя, не возвышается Тщеславию предпочитает безвестность
Храбрый и воинственный погибает Храбрый и миролюбивый живет Одно на пользу, другое во вред Кто знает, почему нетерпимо Небо? Это и мудрому трудно объяснить Небесное ДАО побеждает без насилия Отвечает без слов Приходит без зова Правит, пребывая в покое Сеть природы редка, но ее не минуешь
Народ не боится смерти Можно ли грозить ему смертью? Кто держит людей в страхе и наслаждается их страхом Тех надо уничтожать Кто смеет это делать? Извечна смерть, и она убивает Кто хочет заменить ее? Это значит заменить великого мастера Кто возьмет орудие великого мастера Поранит руки
Народ голодает Потому что власти берут слишком много налогов Оттого и голодает Народом трудно управлять Потому что власти слишком деятельны Оттого и трудно Народ не боится смерти Потому что сила жизни в нем слишком велика Оттого и не боится Если не дорожить жизнью, то она чего-то и стоит
Человек при рождении нежен и слаб Перед смертью тверд и крепок Существа и растения, рождаясь, нежны и слабы Погибая, сухи и тверды Твердое и крепкое -- то, что гибнет Нежное и слабое -- то, что начинает жить Сильное войско не победит Мощное дерево не выстоит Сильное и мощное уступают нежному и слабому
Небесное ДАО как бы натягивает лук: Верхний конец опускается, нижний поднимается Излишек отнимается, недостаток восполняется Небесное ДАО отнимает у богатых, отдает бедным Человеческие законы, наоборот Отнимают у бедных, отдают богатым Кто же сам отдаст свой избыток другому? Только верный ДАО Мудрый трудится не из корысти Совершает подвиги не для славы Он благороден, у него нет страстей
Вода -- самое мягкое и слабое, что есть в мире Но в одолении твердого и крепкого непобедима И нет ей равных Слабые побеждают сильных Мягкое одолевает твердое Все это знают, только жить так не решаются Мудрый говорит: Кто взял на себя унижение страны -- тот государь Кто взял на себя несчастье страны -- тот властитель Слова истины похожи на глупую шутку
Последствия усмирения бунта остаются надолго Что в этом хорошего? Мудрый дает клятву, что никого не накажет Добрые хотят жить в мире Недобрые -- грабить Небесное ДАО справедливо Оно всегда с добрыми
Государство лучше всего маленькое Население редкое Сложные инструменты лучше не употреблять Людям лучше до самой смерти далеко не ходить На лодках и колесницах лучше не ездить Воинам, даже если они есть, лучше не воевать Вместо грамоты и счета Лучше завязывать узелки на память Хорошо, если еда у всех вкусная, Одежда красивая, жилье удобное, жизнь радостная Хорошо смотреть на соседнее государство Слушать, как там поют петухи и лают собаки А в гости лучше совсем не ходить До самой старости и смерти
Слово истины безыскустно, искустное слово неистинно Добрые не красноречивы, красноречивые не добры Знающий не убеждает, убеждающий не знает Мудрый не собирает, он трудится и раздает Небесное ДАО благотворит всему живому Никому не приносит зла Путь мудрого -- деяние без насилия
道德經 «Канон Пути и благодати» (или «Лао-цзы» — «[Трактат] Учителя Лао/Старого Младенца»). Гл. канонич. текст даосизма , лежащий в основе его философии, мифологии, религии, культовой и психофизич. практики. Написан разноразмерными рифмованными стихами, построен-ными на параллелизмах и антитезах, с обильным вкраплением диалектиз-мов периферийного («варварского») южного гос-ва Чу. Первоначально, как и все древнейшие филос. трактаты, назывался по имени своего (с совр. т. зр. предположительного) автора — Лао-цзы (уроженца Чу). Однако в первые века н.э., с формированием религ. даосизма, обожествившего как самого Лао-цзы, так и его произведение, оно приобрело свое более извест-ное смыслоопределяющее заглавие — «Дао дэ цзин» или «Дао дэ чжэнь цзин» («Истинный канон пути и благодати»), иногда удлинявшееся при-соединением таких определений, как синь цзи сюань янь… (или сюань янь синь цзи… — «новая запись таинственных слов…») и тай шан сюань юань… («высочайший и таинственно-изначальный…»).
В древнейшем классификационно-библиографич. сочинении «И вэнь чжи» («Трактат об искусствах и текстах»), включенном Бань Гу (I в. н.э.) в составленную по образцу «Ши цзи» первую династийную историю «Хань шу» («Книга [о династии] Хань», цз. 30), среди представителей даос. школы вместе с Лао-цзы из упомянутых Сыма Цянем названы Лао Лай-цзы и Инь Си. Последний, согласно Бань Гу, оставил свой пост на заставе и последо-вал за Лао-цзы. В 1934 Го Мо-жо идентифицировал его с Хуань Юанем, даосом IV в. до н.э., к-рый якобы и зафиксировал учение Лао-цзы в тексте, состоявшем из «верхней и нижней глав» («Ши цзи», цз. 74), т.е. «Дао дэ цзине». С этой экстравагантной гипотезой полемизировали и Фань Вэнь-лань, и Фэн Ю-лань. В «И вэнь чжи» Лао-цзы отмечен в трех существенно различающихся объемом комментаторских редакциях.
В наст. время боль-шинство кит. и зап. специалистов вслед за известным философом и обществ. деятелем Лян Ци-чао считают, что «Дао дэ цзин» был написан в IV в. до н.э. самим Лао-цзы или каким-то его учеником; это позволяет квалифи-цировать это произведение как хорошо отредактированный сборник воз-никших в разное время афоризмов.
Совр. архитектоника «Дао дэ цзина» сложилась, по-видимому, во II-I вв. до н.э. В частично сохранившемся библиограф. каталоге «Ци люэ» («Семь компендиев») крупнейший текстолог древности Лю Синь (I в. до н.э. — I в. н.э.) отметил, что его отец, придворный каноновед (у цзин бо ши) Лю Сян (I в. до н.э.), впервые разделил «Лао-цзы» на 81 чжан (стро-фу, параграф, cтатью): 37 — в первой части («каноне» — цзин ), 44 — во второй.
В традиц. кит. нумерологии данное число (81 = 9 х 9 = 3 4) символизирует высшую полноту (таблица умножения цзю цзю — букв. «девятью девять») светлого, активного, мужского мироустроительного начала ян (см. Инь - ян), к-рому соответствуют нечетные числа, в особенности 3 и 9.
В русле подобных идей в ту же эпоху сформировались системы 81 тетраграммы (шоу ) «Тай сюань цзина» («Канон великой тайны») Ян Сюна (I в. до н.э. — I в. н.э.) и 81 «трудности» (нань ) классич. ме-дицинского трактата «Нань цзин» («Канон трудностей»). В религ. дао-сизме, онтологизировавшем «Дао дэ цзин» и представлявшем его в виде своеобразной универсальной мантры, 81-членная композиция текста коррелировала с мифом о рождении Лао-цзы 81-летним старцем, зачатым от солнечной энергии ян , аккумулированной в пятицветной жемчужине, проникшей в лоно его матери и вызвавшей у нее 81-летнюю беременность, а также о его 81 перерождении. В.С.Спирин (1976) показал, что кратное девяти деление «Дао дэ цзина» адекватно отражает его внутреннюю струк-туру, чему соответствует специальное терминологическое значение цзин (канон) — «текстологическая матрица 3 х 3». Исходя из новаторских идей В.С. Спирина, А.М. Карапетьянц и А.А. Крушинский (1998) осуще-ствили наиболее полную и детальную реконструкцию изначальной струк-туры «Дао дэ цзина». Следуя той же методологии, но связав текст с «ка-ноном канонов» — «Чжоу и» («Чжоуские перемены») и получив новую конструкцию, его в перекомпанованном и разделенном на девятерицы виде перевел А.Ю. Гольштейн (2003).
81-частная архитектоника «Дао дэ цзина» запечатлена, возможно, в древнейшем комментарии к нему — «постатейном и пофразовом [разъяснении]» (чжан цзюй), принадлежавшем отшельнику, носившему прозвище Хэ-шан-гун (Почтенный муж/Старец с Берега Реки) и иногда отождествляе-мому с самим Лао-цзы. Согласно легенде, этот даос-чудотворец передал свои разъяснения «Дао дэ цзина» императору Вэнь-ди, т.е. жил во II в. до н.э., однако под данным псевдонимом могут скрываться и некоторые историч. персонажи, действовавшие в интервале от III в. до н.э. до начала н.э. Комментарий Хэ-шан-гуна (англ. пер.: E. Erkes, 1958), написанный не позднее начала III в. н.э. (т. к. в 243 он уже был цитируем), разделен на «канон пути», состоящий из 37, и «канон благодати», состоящий из 44 чжанов, каждый из чжанов/параграфов в обеих частях имеет заглавие. Если он был действительно создан в III-II вв. до н.э., то именно в нем впервые была введена такая архитектоника текста. Его главная содержательная особенность — интерпретация «Дао дэ цзина» как своеобразного учебника лич-ного само совершенствования и социального благоустроения, предполагаю-щего медитативную и макробиотич. практику в духе психофизиологич. «внутренней алхимии» (нэй дань).
В трактовке Хэ-шан-гуна «Дао дэ цзин» лег в основу первой институализированной формы религиозного даосизма — секты Небесных настав-ников (тянь ши), или Правильного единства (чжэн и; см. Чжэнъи-дао), образовавшейся во II в. н. э. и продолжающей существовать в наши дни. 1-м (Чжан Дао-лин) или 3-м (Чжан Лу) ее патриархом в I-III вв. был создан собств. ортодоксальный «комментарий» (чжу ) «Сян Эр» (предположительно имя не-коего бессмертного), обнаруженный экспедицией выдающегося франц. синолога П. Пельо (P. Pelliot) в буд. пещерных книгохранилищах близ г. Дуньхуана (пров. Ганьсу) в 1909. В нем «Дао дэ цзин» представлен мистич. книгой откровения, предназначенной для культовых целей. Небесные на-ставники использовали как сокращенный, подогнанный под сакрально-нумерологическое число 5000 (5 х 1000), текст «Дао дэ цзина», так и его полную версию, большую на 540 иероглифов.
Принципиально иное, метафизическое понимание «Дао дэ цзина» запечатлено в «комментарии» (чжу ) одного из основоположников «учения о таинственном» (сюань-сюэ) — философа Ван Би (III в.). Этот теоретиче-ски наиболее значимый комментарий, содержащий ряд фундаментальных идей сюань-сюэ, синтезирующего даосизм с конфуцианством, нек-рыми синологами (A. Wylie, P. Pelliot) считается и самым ранним. Он обрел осо-бую популярность с возникновением частично адаптировавшего даосизм неоконфуцианства (рубеж I-II тыс.), прежде всего в «суждениях» (лунь) о «Дао дэ цзине» Сыма Гуана (XI в.) и «комментарии» Ван Ань-ши (XI в.), в целом определив конф. подход к трактату. Комментарий Ван Би сопро-вождает текст «Дао дэ цзина» в стандартном собрании «Чжу цзы цзи чэн» («Корпус философской классики», 1935). Имеются несколько англ. (P.J. Lin, 1977; Chan Wing-tsit, A. Rump, 1979 и др.) и рус. (А.А. Маслов, 1996) перевод комментария Ван Би — «Лао-цзы (Дао дэ цзин) чжу», а также англ. пере-вод (R.G. Wagner, 1986) его идентифицированного Ван Вэй-чэном в 1951 с частями «Дао цзана» («Сокровищница пути», № 1255 и гл. в № 1032 по Конкордансу К. Скиппера ) и реконструированно-го трактата «Лао-цзы вэй чжи ли люэ» («Глубинный замысел Лао-цзы в сжатых положениях») (изд.: Ян Лин-фэн, 1956; Лоу Юй-ле, 1980), к-рый под этим заглавием упомянут в библиограф. разделе «Новой истории ди-настии Тан» («Синь Тан шу», «Цзин цзи чжи», XI в.), а ныне более кратко называется «Лао-цзы чжи люэ» («Сжатое [изложение] замысла Лао-цзы»).
Крупный текстолог, «академический эрудит» (го цзы бо ши) Лу Дэ-мин в нач. эпохи Тан на основе комментариев Хэ-шан-гуна и Ван Би написал толковник «звучаний и значений» (инь и) «Дао дэ цзина», включенный в «Чжу цзы цзи чэн». Его современник, гл. придворный историк-астролог (тай ши лин) Фу И, составил ценную сводку «древних текстов» (гу бэнь) Лао-цзы. Комментированием «Дао дэ цзина» занимались и знаменитые даос. ученые того времени: Сунь Сы-мо и Ду Гуан-тин. Правители династии Тан носили такую же, как Лао-цзы, фамилию Ли и покровительствовали даосизму. Император Сюань-цзун даже сам написал комментарий к «Дао дэ цзину». Поэтому он приобрел особую популярность; его тексты по образцу конф. классики были выгравированы на стелах, 14 из к-рых сохра-нились до наших дней. Важнейшая из них — стела 708 г. (Цзин-лун бэй), текст к-рой, содержащий 5022 иероглифа, был использован Чжу Цянь-чжи в 1958 в качестве основы для соединения всех известных разночтений.
При династии Тан в Китае стал широко распространяться и в разных формах адаптироваться буддизм , одним из следствий чего явилось стрем-ление его адептов ассимилировать «Дао дэ цзин». Благодаря этой тенден-ции в буддийских книгохранилищах Дуньхуана были обнаружены около двух десятков комментированных рукописей «Дао дэ цзина», преимуще-ственно танских, за исключением двух-трех более ранних, в том числе выполненной Су Танем в 270 и опубликованной Жао Цзун-и в 1955.
Попытка соединения даос. интерпретации «Дао дэ цзина» с буд. была предпринята в VII в. даос. монахом Чэн Сюань-ином (реконструкция Мэн Вэнь-туна, 1946) и продолжена в «разъяснении» (цзе), написанном одним из величайших китайских поэтов Су Ши (Су Дун-по, XI в.). Амбивалентно-универсальный смысл и высочайший авторитет «Дао дэ цзина» обуслови-ли исключение его из указа 1281 пробуд. настроенного монгольского им-ператора Китая Хубилая о сожжении всех даос. книг. Наиболее развитый буд. комментарий к «Дао дэ цзину» составил знаменитый буд. монах Дэ-цин (Хань-шань, XVI-XVII вв.), видевший основной смысл трактата в прин-ципе «недеяния» (у вэй; см. Вэй ).
Совр. текст «Дао дэ цзина» тоже состоит из двух частей — «Дао цзин» («Канон дао») и «Дэ цзин» («Канон дэ») и разделен на 81 гл. В 1973 в Мавандуе (пров. Хунань) при археологич. раскопках были обнаружены две написанные на шелке рукописи текста. Они отличаются от общеизвестного иной разбивкой нек-рых фрагментов на главы и обратным порядком частей, что позволяет называть трактат «Дэ дао цзин».
«Дао дэ цзин» относится к разряду канона, к-рый сочетает в себе жанры эпо-са, драмы и лирики. Каноничность его отражает общий принцип построения древнекит. классич. текстов: это не плоскостной, а объемный текст, сочетаю-щий различные фигуры, восходящие к архетипич. фигурам иньского куба и янской сферы.
Каноничность сказывается и в зачинах частей трактата. В первой главе первой части воспроизводится пульсирующая трехчастная матрица дао : тождест-венное самому себе постоянное дао лингвистически и онтологически делится на дао-небытие и дао-бытие и вновь сходится в дифференцированное тож-дество «первоначала в первоначале». Первая глава второй части воспроиз-водит зеркальную духовную матрицу у чан («постоянство [двух] пятерок») — добродетели, человеколюбия, долга, ритуала, доверия. Эти матрицы трех дао и пяти дэ являются архетипич. основой «Дао дэ цзина», они служат движущим механизмом филологич. развертывания текста, а вместе с ним художеств. и филос. сюжета.
Сюжет произведения — переживание двуединого встречного процесса тра-гедии и торжества мировой эволюции и инволюции в грандиозной картине космогенеза и палингенеза, рождения космоса и умирания хаоса. Новый космос, как пролог будущей гармонии, рождается в виде голограммы младенца-дао , лелеемого совершенномудрым (духовным) человеком, хаос, как эпилог космогонии, поглощается сердцем совершенномудрого человека, к-рый стоит между космосом и хаосом. Он демиург и зодчий мироздания, пытаю-щийся соединить человеч. историю и спонтанный круговорот вещей.
Место мирового действа — живая сферич. арена, охваченная Небом и Землей, освещенная солнцем и луной и декорированная узорами естества (цзы жань). Здесь разыгрываются все события мировой драмы. Сюжетную линию, путь дао—дэ, выдерживают три ведущих: бытие-небытие, как представитель естест-венности, мудрец, в к-ром угадывается Лао-цзы (Старик-младенец) как пред-ставитель народа, и их медиум — совершенномудрый человек как судья и ве-ликий мастер исправления возможных промахов и недостатков. Между веду-щими устанавливаются два типа коммуникаций: подфизическая (для совр. понимания по-ту-сторону метафизическая) коммуникация молчания, где ми-ровой сюжет стянут в точку и осознан во всей его полноте, и надфизическая (для совр. понимания по-эту-сторону метафизическая) коммуникация по-средством слова, где мировой сюжет последовательно развернут во всех об-ластях жизни. Молчаливое делание бытия-небытия проходит сквозь трехчаст-ную и пятичастную матрицы дао и дэ и озвучивается в архетипич. сло-варе трех дао и «постоянстве [двух] пятерок» («Эти два [дао] из [их] тож-дества исходят и различно именуются», гл. 1). Слово от человечества проходит сквозь эти матрицы с обратной стороны и замолкает в пульсирующем естестве («Умолкает речь, наступает естественность», гл. 23).
Слияние и упорядочение ритмов естества и человеч. слова в архетипич. мат-рицах дао—дэ задают художеств. стиль, переходящий в мировоззрение. «Дао дэ цзин» — это стихотв. эпопея, в к-рой сочетаются поэзия, мудрость и фило-софия, эстетически, нравственно и ментально оформляющие статуарность мироздания.
Гл. герои — вращающийся в самом себе космос-хаос, Пращур всех вещей и Мать Поднебесной, ведущие мирового сюжета — естественность, совершен-номудрый человек и Лао-цзы, а вместе с ними правители и чиновники, уче-ные мужи и анонимно присутствующий Конфуций , учителя и ученики, воен-ные теоретики и полководцы, законодатели и блюстители родовых обычаев. В них конкретизируется общий сюжет и стиль повествования.
В трактате описывается пребывание каждого из ведущих мирового сюжета в трех кардинальных точках мировой сцены. Лао-цзы (или тот, кто за ним скрывается) ведет поэтич. сказ от первого лица. Вот он с обычным человеч. трепетом перед левитацией вниз погружается в мраки первородного вселен-ского лона (метафизика по-ту-сторону), используя поэтич. прием пятисту-пенчатого сравнения и сужения пространства и времени. В плещущемся океа-не энергийной стихии он превращается в «эмбрион, еще не ставший ребен-ком» и срастается пуповиной с вселенской «кормящей Матерью» (гл. 20). Вся глава звучит как гимн отважному безвестному мудрецу, кто, превозмогая онтологич. и психологич. порог человека, добровольно и сознательно бро-сается в кипящую энергиями вселенскую реторту перерождений, пытается напитаться живительными соками и спасти обреченное на смерть ликующее и ни о чем не подозревающее человечество.
А вот Лао-цзы совершает левитацию вверх (метафизика по-эту-сторону), ис-пользуя поэтич. прием расширения пространства и времени. Он достигает «предела пустоты», душа его «очищается и успокаивается», настроение тоски и страха меняется на противоположное. Отсюда он созерцает мировой круго-ворот вещей и занимается художеств. и филос. творчеством слова. Циклические круговороты вещей он запечатлевает в пяти категориальных универсалиях — корня, покоя, судьбы, постоянства и просветления. Здесь у Лао-цзы всё: корне-вые истоки мировых движений, отдохновение в покое перед новыми творения-ми, судьба, хранящая смыслы ухода и прихода вещей, постоянство, оберегаю-щее судьбу от роковых случайностей, и, наконец, просветление, дающее мгно-венный ментальный снимок мироздания в его самостоянии, совершенстве и самотворчестве (гл. 16). Это тоже гимн — гимн космосу-демиургу, готовому даровать человеку уразумение (дао ) его предназначения в мире вещей. Третья кардинальная точка обитания Лао-цзы — физич. мир людей. Лао-цзы является туда с Великим Образом дао , к к-рому должна стекаться вся человеч. Поднебесная и находить умиротворение и благополучие (гл. 35). Лао- цзы рисует здесь идиллич. картину всеподнебесного сбора. Он открывает уста, и из них само собой истекает неисчерпаемое дао . Все как зачарованные должны бы внимать ему, но по своей сущности естества оно невидимое, неслышимое и вообще неощущаемое. Телепатич. коммуникация с людьми не достигается. Лао-цзы прибегает к другому приему — пересемантизации. Он озвучивает дао в словах бытового языка, однако достигает обратного эф-фекта. Дао выражает себя не иначе как в форме парадокса, что вызывает не только недоумение у простых людей (гл. 70), но и смех у мужей средней и низшей учености («Не осмеяв, и не будут считать [дао] за дао», гл. 41). У Лао-цзы звучат здесь ноты печали, трагизма и даже безысходности.
Одна из центральных тем «Дао дэ цзина» — прогрессирующее варварство ци-вилизации с ее бездарными корпоративными правителями (гл. 53, 75), законами, плодящими воров и разбойников (гл. 57), технически оснащенной армией и опустошительными войнами (гл. 30, 31), страстями и жаждой славы. Лао-цзы предвидит трагич. последствия цивилизации и склоняется к поэти-чески оформленной проповеди, назиданию, призыву к правителям. Рядом с ним всегда образ совершенномудрого человека. На него Лао-цзы указывает своим перстом как на идеальный, исконно национальный пример жизни, познания и веры. Тут же и естественность в форме первозданно-безымянной духовной простоты, к-рая в своем бесстрастии готова обуздать своевольных «творцов» (гл. 37).
В поэтической строке трактата Лао-цзы прописал военную доктрину «нена-силия» с «тремя драгоценностями» («милосердие», «простота», «не сметь вста-вать впереди») и боевой устав обоюдной обороны («Именно в обороне войска добиваются превосходства друг над другом. Выигрывает милосердный», гл. 69). Цивилизация — это та сила, с к-рой не надо бороться ни мирными, ни военными методами. Поэтому Лао-цзы утвердил принципы «ненасилия» и «недеяния», онтологически связанные с естественностью. Отсюда выраста-ет и концепция социального палингенезиса, повторяющего дао -путь пуль-сации естества. Кипящий войной конгломерат царств-государств должен распасться до родовых общин (гл. 80). Роды расселятся по своим исконным территориям, человечество будет подхвачено постоянным дэ и возвращено в эмбриональные глубины, где побывал и сам Лао-цзы. Оттуда оно выплес-нется новым духовным сообществом Поднебесной (гл. 28).
Лао-цзы не борется с цивилизацией, однако по отношению к ее теории про-являет непримиримость. Теоретич. устои цивилизации он усматривает в кон-фуцианстве, и именно в онтологии слова, в поэзии и философии. У Конфуция есть свое Слово, и он выступает за «выпрямление имен» — приведение их в соответствие с универсальными лингвистич. константами духовного архе-типа «постоянства [двух] пятерок». У Лао-цзы тоже есть свое Слово, и он выступает за «пресечение имен», появившихся с начала насильственного прав-ления (гл. 32), и обращается к тем же константам архетипа «постоянства [двух] пятерок», но только со стороны молчания его универсалий. Ни молчаливое Слово Лао-цзы, ни звучащее Слово Конфуция людям не понятны. Поэтому, кто овладеет универсалиями духовного архетипа в их подлинной, а не ис-кусств. именной сущности, тот овладеет духовной энергией Поднебесной.
Лао-цзы дал целую сюжетную линию критики конф. Слова, витающего под маской архетипич. универсалий (гл. 17—19, 38). Он отождествил себя с ес-тественностью, уйдя из поля зрения цивилизации, и призвал отбросить конф. ценности — мудрость и умничанье, ложное человеколюбие и долг, искусность и выгоду. Конф. этикет/ритуал он расценил как «источник смуты», «цветок тупости» и «скудость веры». Он вынес жестокий приговор конфуцианству — «недостаток культуры-вэнь », что означает и отсутствие в Слове Конфуция архетипич. универсальности, мудрости, поэтич. коммуникации филос. смыслов.
Нередко совр. наука квалифицирует «Дао дэ цзин» по стилю как произведе-ние, написанное «ритмич. прозой», и расценивает прозу как лучший способ выражения филос. максим. Трактат показывает обратное и уточняет историко-филос. науку. Только поэзия, основанная на духовных архетипич. констан-тах, способна вывести философию из мифа и пробудить в подсознании чело-века архетипич. матрицу, воссоздать на ней голографич. образы (эйдосы) дао и установить с людьми коммуникацию мудрости (связь человека с естественностью-цзы жань: миф-логос) и философии (просветление сущностных пер-воначал человека и природы: логос-миф).
道德經 , упр. 道德经 , пиньинь Dào Dé Jīng [звучание (info) ], «Книга пути и благодати») - основополагающий источник даосского учения и один из выдающихся памятников китайской мысли, оказавший большое влияние на культуру Китая и всего мира. Основная идея этого произведения - понятие дао - трактуется как естественный порядок вещей, не допускающий постороннего вмешательства, «небесная воля» или «чистое небытие». Споры о содержании книги и её авторе продолжаются до сих пор.Утверждается (Alan K.L. Chan, The Daode Jing and its tradition, in Daoism Handbook, ed.Livia Kohn, 2000), что общее количество классических комментариев к ДДЦ достигает 700, из которых на данный момент сохранилось 350. Количество комментариев на японском языке около 250.
Происхождение книги
Традиционно автором книги считается Лао-цзы ( - вв. до н. э.), поэтому иногда книга носит его имя. Историк Сыма Цянь , излагая его историю, в то же время подвергал её сомнению и предполагал, что автором книги мог являться другой современник Конфуция - Лао Лай-цзы или же чжоуский государственный деятель Дань , о котором известно, что он посетил циньского правителя Сянь-гуна спустя 129 лет после смерти Конфуция.
Самый древний комментарий принадлежит Хэшан Гуну (кит. 河上公 ), он выполнен в период Ханьской династии.
Wikimedia Foundation . 2010 .
- Версия антропогенного происхождения НЛО
- Загадочная кожа
Смотреть что такое "Дао Дэ Цзин" в других словарях:
“ДАО ДЭ ЦЗИН” - “ДАО ДЭ ЦЗИН” (“Канон дао и дэ”) памятник древнекитайской мысли, авторство которого традицией приписывается патриарху философствующих в даосском стиле Дао цзы. “Дао дэ цзин” один из немногих бесспорно аутентичных памятников древнекитайской… … Философская энциклопедия
ДАО ДЭ ЦЗИН - («Канон дао и дэ») основополагающий трактат даосизма, первоначально назывался «Лао цзы» по имени предполагаемого автора Лао цзы. По мнению ученых, «Д.д.ц.» окончательно сложился в 4 3 вв. до н.э. и записан последователями основателя даоского… … Философская энциклопедия
«ДАО ДЭ ЦЗИН» - («Каноническая книга о дао и дэ»), иначе «Л а о ц з ы» («Книга учителя Лао»), основополагающий трактат филос. даосизма. Согласно традиции, автором его был полулегендарный мыслитель Лао цзы (отсюда второе назв. книги), будто бы живший в 6… … Философская энциклопедия
Дао-Дэ-Цзин - книга, написанная или самим Лао цзы, или его последователями. Датой появления книги считают IV III век до н.э. Книга является каноном даосизма. В ней излагается резкая критика религиозных и социально политических традиций Китая того периода,… … Религиозные термины
ДАО ДЭ ЦЗИН - «ДАО ДЭ ЦЗИН», см. Лао цзы (см. ЛАО ЦЗЫ) … Энциклопедический словарь
ДАО ДЭ ЦЗИН - см. Лао цзы … Большой Энциклопедический словарь
Утверждается (Alan K.L. Chan, The Daode Jing and its tradition, in Daoism Handbook, ed.Livia Kohn, 2000), что общее количество классических комментариев к ДДЦ достигает 700, из которых на данный момент сохранилось 350. Количество комментариев на японском языке около 250.
Происхождение книги
Традиционно автором книги считается Лао-цзы ( - вв. до н. э.), поэтому иногда книга носит его имя. Историк Сыма Цянь , излагая его историю, в то же время подвергал её сомнению и предполагал, что автором книги мог являться другой современник Конфуция - Лао Лай-цзы или же чжоуский государственный деятель Дань , о котором известно, что он посетил циньского правителя Сянь-гуна спустя 129 лет после смерти Конфуция.
Самый древний комментарий принадлежит Хэшан Гуну (кит. 河上公 ), он выполнен в период Ханьской династии.
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое "Дао Дэ Цзин" в других словарях:
- “ДАО ДЭ ЦЗИН” (“Канон дао и дэ”) памятник древнекитайской мысли, авторство которого традицией приписывается патриарху философствующих в даосском стиле Дао цзы. “Дао дэ цзин” один из немногих бесспорно аутентичных памятников древнекитайской… … Философская энциклопедия
- («Канон дао и дэ») основополагающий трактат даосизма, первоначально назывался «Лао цзы» по имени предполагаемого автора Лао цзы. По мнению ученых, «Д.д.ц.» окончательно сложился в 4 3 вв. до н.э. и записан последователями основателя даоского… … Философская энциклопедия
- («Каноническая книга о дао и дэ»), иначе «Л а о ц з ы» («Книга учителя Лао»), основополагающий трактат филос. даосизма. Согласно традиции, автором его был полулегендарный мыслитель Лао цзы (отсюда второе назв. книги), будто бы живший в 6… … Философская энциклопедия
Книга, написанная или самим Лао цзы, или его последователями. Датой появления книги считают IV III век до н.э. Книга является каноном даосизма. В ней излагается резкая критика религиозных и социально политических традиций Китая того периода,… … Религиозные термины
- «ДАО ДЭ ЦЗИН», см. Лао цзы (см. ЛАО ЦЗЫ) … Энциклопедический словарь
См. Лао цзы … Большой Энциклопедический словарь
(сборник)
Дао бестелесно. Дао туманно и неопределенно. Однако в его туманности и неопределенности скрыты вещи. Оно глубоко и темно. Однако в его глубине и темноте скрыты тончайшие частицы. Эти тончайшие частицы обладают высшей действительностью и достоверностью
От переводчика
«Дао дэ Цзин» – небольшой по объему древний памятник – занимает особое место в истории китайской мысли. Основная идея этого произведения – идея о дао – послужила одним из узловых пунктов борьбы различных идейных течений на протяжении многих веков. У основоположника даосизма Лао-цзы дао рассматривается с материалистических позиций как естественный путь вещей, не допускающий какого-либо внешнего вмешательства. У позднейших даосов дао трактуется как «небесная воля», «чистое небытие» и т. п. Спор как об идейном содержании «Дао дэ Цзин», так и о его авторе продолжается вплоть до наших дней.
«Дао дэ Цзин» традицией приписывается Лао-цзы (VI–V вв. до н. э.), поэтому трактат и называется его именем. Первый китайский историк – Сыма Цянь (II–I вв. до н. э.) – в «Шицзине» писал, что Лао-цзы был уроженцем уезда Ку в царстве Чу, носил фамилию Ли, имя Дань, служил главным хранителем архива государства Чжоу и встречался с Конфуцием, когда тот приезжал к нему за советами и наставлениями. Лао-цзы долго жил в столице Чжоу и трудился над учением о дао и дэ, о пути вещей и его проявлениях. Увидев упадок государства Чжоу, мыслитель ушел в отставку и отправился на запад. По просьбе начальника пограничной заставы он написал книгу в двух частях, состоящую из пяти тысяч слов. Дальнейшая его судьба никому не известна. Вслед за этим Сыма Цянь, выражая сомнение в достоверности приведенных им сведений, предполагал, что автором «Дао дэ Цзин», возможно, был другой современник Конфуция – Лао Лай-цзы – или же чжоуский государственный деятель Дань, который посетил циньского правителя Сянь-гуна 129 лет спустя после смерти Конфуция. Несмотря на сомнение Сыма Цяня, как в китайской традиции, так и в современной синологии вплоть до 20-х годов нашего века считали, что Лао-цзы был современником Конфуция, а «Дао дэ Цзин» является произведением, в котором изложено его учение.
В связи с тем что ныне существующий «Дао дэ цзин» носит отпечатки более позднего времени, некоторые современные китайские ученые (Лян Ци-чао, Гу Цзе-гань и др.) выдвинули предположение о том, что этот памятник был создан, вероятно, в эпоху Чжаньго (IV–III вв. до н. э.) и отношения к Лао-цзы не имеет. Их оппоненты (Го Мо-жо и др.), не отрицая разрыва между годами жизни Лао-цзы и временем появления «Дао дэ Цзин», утверждают, что данное произведение представляет собой изложение устно передаваемого в то время учения Лао-цзы его последователями.
Существует большое количество комментариев к «Дао дэ Цзин». Трактат был переведен на ряд европейских языков. В 1950 г. Ян Хин-шуном был осуществлен перевод «Дао дэ цзин» на русский язык. Для настоящего издания взят данный перевод, сверенный с китайским оригиналом, вошедшим в 3-й том «Чжуцзы цзичэн» («Собрание классических текстов». Шанхай, 1935), и заново отредактированный.
Ян Хин-шун
Дао дэ Цзин. Книга пути и благодати
Книга первая
Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао. Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя. Безымянное есть начало неба и земли, обладающее именем – мать всех вещей.
Поэтому тот, кто свободен от страстей, видит чудесную тайну [дао], а кто имеет страсти, видит его только в конечной форме. Оба они одного и того же происхождения, но с разными названиями. Вместе они называются глубочайшими. [Переход] от одного глубочайшего к другому – дверь ко всему чудесному.
2. Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе является добром, возникает и зло. Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и легкое создают друг друга, длинное и короткое взаимно соотносятся, высокое и низкое взаимно определяются, звуки, сливаясь, приходят в гармонию, предыдущее и последующее следуют друг за другом. Поэтому совершенномудрый, совершая дела, предпочитает недеяние; осуществляя учение, не прибегает к словам; вызывая изменения вещей, [он] не осуществляет их сам; создавая, не обладает [тем, что создано]; приводя в движение, не прилагает к этому усилий; успешно завершая [что-либо], не гордится. Поскольку он не гордится, его заслуги не могут быть отброшены.
3. Если не почитать мудрецов, то в народе не будет ссор. Если не ценить редких предметов, то не будет воров среди народа. Если не показывать того, что может вызвать зависть, то не будут волноваться сердца народа. Поэтому, управляя [страной], совершенномудрый делает сердца [подданных] пустыми, а желудки – полными. [Его управление] ослабляет их волю и укрепляет их кости. Оно постоянно стремится к тому, чтобы у народа не было знаний и страстей, а имеющие знания не смели бы действовать.
Осуществление недеяния всегда приносит спокойствие.
4. Дао пусто, но в применении неисчерпаемо. О глубочайшее! Оно кажется праотцем всех вещей.
Если притупить его проницательность, освободить его от хаотичности, умерить его блеск, уподобить его пылинке, то оно будет казаться ясно существующим. Я не знаю, чье оно порождение, [я лишь знаю, что] оно предшествует небесному владыке.
5. Небо и земля не обладают человеколюбием и предоставляют всем существам возможность жить собственной жизнью . Совершенномудрый не обладает человеколюбием и предоставляет народу возможность жить собственной жизнью.
Разве пространство между небом и землей не похоже на кузнечный мех? Чем больше [в нем] пустоты, тем дольше [он] действует, чем сильнее [в нем] движение, тем больше [из него] выходит [ветер].
Тот, кто много говорит, часто терпит неудачу, поэтому лучше соблюдать меру.
6. Превращения невидимого [дао] бесконечны. [Дао] – глубочайшие врата рождения. Глубочайшие врата рождения – корень неба и земли. [Оно] существует [вечно] подобно нескончаемой нити, и его действие неисчерпаемо.
7. Небо и земля – долговечны. Небо и земля долговечны потому, что они существуют не для себя. Вот почему они могут быть долговечными.
Поэтому совершенномудрый ставит себя позади других, благодаря чему он оказывается впереди. Он пренебрегает своей жизнью, и тем самым его жизнь сохраняется. Не происходит ли это от того, что он пренебрегает личными [интересами]? Напротив, [он действует] согласно своим личным [интересам].
8. Высшая добродетель подобна воде. Вода приносит пользу всем существам и не борется [с ними]. Она находится там, где люди не желали бы быть. Поэтому она похожа на дао.
[Человек, обладающий высшей добродетелью, так же как и вода], должен селиться ближе к земле; его сердце должно следовать внутренним побуждениям; в отношениях с людьми он должен быть дружелюбным; в словах должен быть искренним; в управлении [страной] должен быть последовательным; в делах должен исходить из возможностей; в действиях должен учитывать время. Поскольку [он], так же как и вода, не борется с вещами, [он] не совершает ошибок.
