Почти каждый человек, живущий на просторах постсоветского пространства, наверняка не раз смотрел эфиры НТВ. Павел Селин - известный журналист и телеведущий, всю сознательную взрослую жизнь проработавший на этом телеканале, был уволен, как и множество его коллег "старой закваски". Что происходит с телевидением в России и Беларуси? Какое будущее у тележурналистики? Как меняется телевидение соседнего государства в связи с новыми политическими веяниями? На эти и многие другие вопросы бывший журналист НТВ ответил накануне в столичной гостинице "Минск".
На встречу пришли не только коллеги Павла Селина - белорусские журналисты, но и обычные зрители, ставшие за годы работы собкора НТВ в Беларуси его поклонниками. Стоит напомнить, что Павел , а пятилетний срок запрета на въезд в Беларусь закончился у него совсем недавно.
Сейчас на дворе февраль 2013-го года, - говорит Павел Селин . - А прошлый, 2012-й, мой близкий друг и коллега Георгий Андроников, главный редактор НТВ, человек, с которым очень много связано, очень метко назвал "годом выжженой земли". Слова очень громкие, но вместе с тем грустные и горькие. И этот год был для всех нас действительно таким. Ведь именно в 2012-м то самое, старое и свободное, НТВ окончательно перестало существовать. Не знаю, навсегда или нет. Но надеюсь, что не навсегда.
Как вообще это происходило и произошло? У Павла Селина собственное видение ситуации.
- В 2001 году канал, на который я пришел работать еще в далеком 1997-м, было решено переформатировать. Этот процесс растянулся на целых 11 лет, с 2001-го до 2012-го. В прошлый период в истории телеканала зеленый шарик НТВ на таком внутреннем психологическом уровне ассоциировался у людей со словом "либерализм". Когда человек на экране телевизора видел этот зеленый шарик, у него на подсознательном уровне рождались образы свободы слова, плюрализма мнений и так далее.
Задача, которая была поставлена в 2001 году в Кремле перед руководством телеканала, была следующей: чтобы этот зеленый шарик перестал ассоциироваться со словом "либерализм". И все эти 11 лет теперешнее руководство НТВ делало все, чтобы он стал ассоциироваться со словом "криминал". Я даже готов поспорить со всеми вами: если бы в этом помещении был какой-либо телевизор и мы его включили на канал НТВ, сейчас был бы момент, где кто-нибудь кого-нибудь убивает. Или вы увидели бы что-то подобное в новостях. То есть либо в сериале кто-нибудь убивает бандитов, или какой-нибудь следователь напряженно думает, как того или иного героя убить. Весь этот тренд, от свободы слова к криминалу, перетекал 11 лет.
Далее Павел Селин попытался объяснить белорусам, почему произошло именно так, а не иначе.
- Все вы знаете, что НТВ был создан в 1993-м году на деньги русского олигарха Гусинского. Этот олигарх в свое время очень долго ходил вокруг Ельцина, желая прикупить частоту. Но получилось все сделать через Черномырдина. Именно тогдашнему премьеру удалось убедить президента отдать Гусинскому 4-ю федеральную кнопку. В итоге с 1993-го по 2001-й годы на ней начался расцвет либерального и максимально свободного телевидения. Понятно, что абсолютно свободного телеканала не бывает - ведь НТВ вынужден был "обслуживать" Гусинского. Когда Гусинский дружил с Кремлем - НТВ "мочило" врагов Кремля. Когда Гусинский переставал дружить с властью (а это случалось периодически), то НТВ начинало "мочить" уже сам Кремль. Но при всем этом сам телеканал, опять-таки, мог "мочить" и самого Гусинского. Это сходило с рук как милые детские шалости. Потому что НТВ было максимально свободным телевидением.
А в 2001 году Гусинского сначала арестовали, а затем и выжили из страны. В течение нескольких часов допроса в прокуратуре он отдал все медиаархивы и активы. Так у НТВ появился новый хозяин - "Газпром". То есть фактически Кремль.
Что происходит с НТВ сегодня? На взгляд Павла Селина, телеканал страдает не столько от внешней цензуры, сколько от внутренней.
- На мой взгляд, было бы намного честнее этот канал закрыть. Либо назвать, например, "Доля правды" или "Капля совести". Но наши замечательные медиастратеги намного хитрее. Они поступили и очень по-иезуитски, и очень верно по-своему. Сохранили внешнюю форму, обложку и название, но полностью заменили внутреннее содержимое. Чтобы люди перестали даже вспоминать о том, что когда-то было другое НТВ.
Даже до относительно недавнего времени мы в программе "Намедни" могли показать, например, изображение Путина, сидящего в одеянии митрополита, батюшки всея Руси. Сейчас же таких мыслей у авторов просто нет. Потому как если у кого-то что-то подобное и рождается, то все отбрасывается еще на ранней стадии из-за зашоренности и слишком сильной внутренней самоцензуры. И теперь, если посмотреть на пакет оформления канала, он внешне изменился по настроению, психологии. То есть если раньше это были спокойные зеленые и синие тона, то теперь это такой кроваво-красный с желтым. Все время что-то пилится. Мне, например, очень нравится заставка с болгаркой, искры летят. Самый настоящий символ "пилежа" денег.
Но все эти годы, даже после закрытия "Намедни", мы пытались сохранять старое НТВ. В частности, Николай Картозия создал дирекцию праймового вещания, в которой мы работали все последние годы. Она объединяла в себе целый куст программ либеральной направленности. Прежде всего, "Профессия: репортер", "НТВшники", "Главный герой", "Центральное телевидение". Сюда же входили и проекты "попсового" направления: "Программа Максимум", "Русские сенсации".
Эта дирекция просуществовала до 2012-го года. И, как ни странно, система сдерживаний и противовесов работала, особенно в первые годы. То есть существовало фактически два НТВ. Одно - дирекция праймового вещания, а другое - то самое "криминальное" НТВ. Но второе постепенно, но уверенно вытесняло первое. И вытеснило.
После этого многое было. Но никто из нас, ветеранов НТВ, не сдавался. Было многое. Например, даже когда лишали практически полностью зарплаты, мы оставались. Из принципа. Мы держались до последнего.
Затем Павел Селин рассказал белорусам про "альтернативные" каналы, такие как "Дождь" и "КонтрТВ", фактически раскритиковав их. На вопрос корреспондента TUT.BY о перспективах и основных трендах развития телевидения в Беларуси и России бывший собкор НТВ ответил так:
- Сейчас появился новый тренд - мистика. И вот эта мистика сейчас везде. Страшно вам признаться, но даже я сейчас буду вести мистическую передачу. Но с частицей здравого смысла. Будущее же мне представляется в печальном свете, уж извините за пессимизм. А почему? Да потому, что не может быть свободного телевидения без свободной страны. И не может быть свободной страны без свободного телевидения. Вот такой замкнутый круг.
Также Павел Селин рассказал о любопытных результатах исследования: оказывается, люди... любят смотреть на сцены насилия, которые увеличивают аудиторию любого канала. Но в то же время их частые показы ведут к деградации и общества, и отдельных личностей. Чем больше показываешь крови и насилия по телевизору, тем больше этих крови и насилия становится на улицах. А чем больше крови и насилия на улицах - тем больше этого в телевизоре. Вот такой получается замкнутый круг...
Селин был руководителем и ведущим «Последнего слова» на НТВ , работал соведущим в программе «НТВшники». А до этого - корреспондентом программ "Намедни" Парфенова , «Сегодня», «Программа максимум», «Русские сенсации», «Главный герой». И вдруг уволился с НТВ. Это случилось полгода назад, и все это время Селин молчал.
- Павел, где же ты сейчас?
Я ушел с НТВ почти полгода назад, проработав на канале 15 лет. Зачем? Впервые в жизни решил побыть в роли фрилансера. Конечно, есть немало плюсов, когда ты работаешь в большой корпорации. Стабильная зарплата, понятные перспективы. А минус в том, что в какой-то момент я понял, что уперся лбом в стену. Это связано с мироощущением, с политической позицией. Закрыли все проекты, в которых я работал, кроме "ЦТ ", в котором еще повяляюсь изредка. Так что я уперся в потолок на НТВ. И ушел во фриланс…
- И что, реально выжить фрилансером в Москве?
Как я выяснил, да. Конечно, это не сахар… Но впервые за много лет я почувствовал себя как минимум хозяином своего времени. Я разрываюсь между многими проектами - и это необычное приятное ощущение. Я вел передачу из Москвы для RTVi, называлась она «Мегаполис». Мы ее будем сейчас возобновлять. На ТВ3 в ближайшее время должен пойти мой цикл документальных программ о разведках разных стран, которые занимались паранормальными и непознанными явлениями. Серьезно! КГБ и ЦРУ собирали информацию про НЛО . Интересно, что проекты даже назывались похоже: советский - "голубая папка", а у американцев - "синяя папка".
Еще я делаю сейчас несколько больших специальных репортажей для «Центрального телевидения» Вадима Такменева в качестве приглашенного автора. И, наконец, снимаю фильм вместе с Сергеем Брилевым для «России -1» про Виктора Черномырдина . Я выступаю в нем автором сценария и исполнительным продюсером.
А один из проектов, которые я завершил уже, - фильм про Юрия Шевчука . Назвали мы его «Юра, музыкант». Помните, как Путин во время встречи с творческой интеллигенцией спросил: а вы кто? И Шевчук ответил: «Юра, музыкант». Я снимал его 5 лет - с 2007 по 2012 годы, в свободное от работы время, на свою технику. Следил за тем, как меняется сам Шевчук и его группа DDT, как меняется страна. Юра - удивительный резонатор времени, он не просто реагирует на изменения - он их может схватывать и озвучивать, как никто из нас. Именно этим он мне прежде всего интересен.
- Получается, упершись в потолок, ты ушел в кинодокументалистику.
Абсолютно так.
- То есть все равно «скандалы, интриги, расследования» и погоня за зрительским рейтингом.
Рейтинг и качество весьма далеки друг от друга. Самая рейтинговая передача на российском телевидении уже многие годы - «Пусть говорят». Она сделана высококлассно, я хорошо знаю всю команду. Но люди, которые имеют хоть какое-то представление о современном телевидении, скажут, что эту передачу смотреть опасно для психического здоровья.
- Какие каналы ты сам смотришь?
Я редко включаю телевизор. Чаще других смотрю канал «Дождь» в интернете, стараюсь не пропускать новости - либо «Россия-24», либо на «Евроньюс». Недавно приобрел спутниковый пакет, там идет несколько киношных каналов в прекрасном качестве. По вечерам смотрим в основном художественные фильмы.
Был собкором НТВ в Беларуси всего 2,5 года. А по ощущениям - лет 5
- Ты знаешь, что многие считают тебя белорусом?
Это очень приятно слышать. Меня и в Москве часто спрашивают - давно ли я был на родине? Я уточняю: в Бурятии или Беларуси ? А ведь если посчитать, я работал в Минске всего-то 2,5 года. Но была такая плотность событий, что по ощущениям - лет 5 - 7. И друзей у меня в Минске больше, чем в Москве.
- Легко ли было адаптироваться в Москве?
Нелегко. Ну и депрессняк, конечно, был. Через полгода толкания в московском метро я понял, что если еще кто-то толкнет, сморкнется или чихнет на меня, я могу просто убить. Образ жизни собкора не в пример комфортней, чем корреспондента в Москве. Собкор является директором корпункта, ему положен автомобиль. Также тебе снимают квартиру, есть даже медицинская страховка для членов семьи. И тут я попал в Москву, где нужно было как-то самому осваиваться.
- Но тебе же дали квартиру …
Да, двухкомнатную, в кредит с рассрочкой на 20 лет. В Беларуси писали, что мне подарили эту квартиру - так вот, хочу сообщить, что до сих пор выплачиваю за нее достаточно большую сумму. И выплачивать мне этот кредит до 2024 года. Но я все равно был очень рад, что решился мой квартирный вопрос, а вместе с ним невероятное количество головных болей.
Отключить вещание в интернете можно за 5 минут
- Как ты думаешь, чем отличается российская и белорусская журналистика? Где сложнее работать?
Мне объективно сложно судить, я ведь в Беларуси работал как российский журналист одного из самых влиятельных СМИ. Поэтому бетонная стена за спиной у меня была толще, чем у коллег. Но если смотреть глобально, то разницы я не вижу - ситуация в журналистике в наших странах стремительно сближается.
- Помнишь, в фильме «Москва слезам не верит» герой говорил, что будущее за телевидением. А теперь впору говорить, что за интернетом. Но вот ведь проблема - интернет не воспитывает. Пользователи сидят лишь на тех сайтах, где им интересно.
Я, признаться, не верил, что настанут времена, когда интернет станет мощнее, чем телевидение. И когда мой друг в начале века полностью ушел из бумажной в интернет-журналистику, я с ним спорил и не соглашался. Сейчас соглашаюсь: эра интернета наступит, это однозначно.
Что касается идеологии - государство контролирует ситуацию в интернете полностью. Даже телеканалу «Дождь» приходится идти на компромиссы. Как только они выйдут за рамки договоренностей, их тут же прихлопнут. Отключить вещание в интернете можно в течение 5 минут. Им позволяют пока существовать в виде форточки для выпускания пара .
- А что больше всего запомнилось в белорусский период?
Конечно, финал, когда меня депортировали в течение 24 часов. Кто бы что ни говорил - я не готовился к отъезду из Минска. Обидней всего было слышать от некоторых коллег, что я специально добивался того, чтобы меня выслали. Мол, таким образом я пытаюсь себе журналистскую известность приобрести и квартиру в Москве.
- Но ведь было что-то доброе, смешное в том периоде твоей жизни!
Да, и много! Помню, мы приехали в Минск и долгое время не могли пристроить своих близнецов в садик. Как только узнавали, что папа работает корреспондентом НТВ, говорили: «Ой, да, смотрим, очень интересно. Но, пожалуйста, не к нам, у нас будут проблемы». Жена сходила с ума с детьми дома, денег на няню не было. И вот как-то сказал об этом в сердцах Дмитрию Партону, в то время пресс-секретарю МВД . И Партон неожиданно предложил отвести детей… в ведомственный садик от МВД. Представляете, этот вопрос решался на уровне замминистра! И решился благополучно. Война войной, а дети - святое.
ДОСЬЕ «КП»
Павел Селин родился в Бурятии, на границе с Монголией , в маленьком городке Закаменск в семье военного. Закончил журфак в Воронежском университете. Пришел на НТВ внештатным корреспондентом. В 2001 году стал директором белорусского бюро НТВ, через 2,5 года, после сюжета о похоронах Василя Быкова , был депортирован, получил запрет на пять лет на въезд в Беларусь.
Женат, жена Светлана выпускающий редактор на "ЦТ" у Вадима Такменева. Сыновьям-близнецам Даниле и Никите по 16 лет.
Продолжение разговора >>>. Павел Селин рассказывает о «пост-белорусском» периоде работы на НТВ, о закручивании гаек, своих фильмах о Шевчуке и Черномырдине, семинаре в Воронеже, и о том, что сегодня он счастлив работать на канале, на котором нет цензуры.
Возвращение
«Работа у Парфёнова — моя самая большая гордость»
Я вернулся в Россию. Самый важный п остбелорусский период - это, конечно, полтора года у Парфёнова в «Намедни». Я работал в программе, пока её не закрыли в 2004 году.
«Намедни» появились на НТВ как раз в период моей работы в Беларуси. Один-два раза в месяц я делал сюжеты для Парфёнова. Практически вся Восточная Европа была на мне. Я сделал 10 или 15 сюжетов. Для «Намедни» это очень много. Особенно для автора, не живущего постоянно в Москве. Так вышло, что никто больше из корреспондентов корсети не сделал такого количества сюжетов для программы Парфёнова, как я.
Я разрывался между двумя редакциями. Моя основная работа была - делать новости. А «Намедни» были этаким журналистским хобби. Это всегда было очень непросто, сопряжено с жуткими энергетическими и физическими затратами, но это было классно.
Работая в программе Парфёнова, я себя чувствовал, как в 93-м году, когда сидел в воронежском общежитии, заворожено смотрел НТВ и мечтал работать на телевидении. Будучи уже директором бюро НТВ в Минске, я даже представить себе не мог, что когда-нибудь буду работать в команде, которую возглавлял Коля Картозия. Потом он станет моим близким товарищем. То, что мне удалось поработать с таким невероятным человеком, как Парфёнов, в целых двух его проектах, это, конечно, моя самая большая гордость. Совсем недавно — год назад — я сделал несколько сюжетов в его проекте «Парфёнов» на телеканале «Дождь». Но, к сожалению, и этот проект тоже закончился…
До закрытия «Намедни», когда я уже работал в Москве, это было время абсолютного счастья. Я уже не был привязан к Минску, мне не надо было отрабатывать новостной оброк. Я мог заниматься исключительно сюжетами для души. А «Намедни» - это всегда было для души. К моему невероятному счастью и удивлению, я стал постоянным автором у Парфёнова.
Всего за два с половиной года моей работы в этом проекте я сделал около 20-ти сюжетов. Пять из них стали «Лучшими сюжетами выпуска». Сделать лучший сюжет в выпуске «Намедни» — это полный космос. Рядом со мной работали невероятно мощные авторы, такие как Лобков, Лошак, Варенцова, Рогаленков и многие другие, с которыми мне на тот момент тягаться было невероятно трудно.
Когда программа Парфёнова закрылась, некоторое время я проработал в новостях. Всю первую «оранжевую революцию» я провёл в Киеве, делал новости с первого Майдана. Мы работали вахтовым методом. Две недели там, две — в Москве. А потом с «Программой Максимум» возникла дирекция праймового вещания НТВ, которую возглавил бывший шеф-редактор «Намедни» Коля Картозия.
Как-то мы пытались разоблачить псевдо-православную секту. Мы полгода жили в засаде, пытались выследить главного — отца Киприана. Мы изначально неправильно себя повели, из-за чего нам были отрезаны все легальные пути в эту секту. Есть видео где я, отчаявшись, решил «взмыть» над ними. Они сняли целый дом в Сергиевом Посаде, окружённый огромным забором, заглянуть через который было невозможно. Мы подогнали к их усадьбе кран, и вместе с оператором залезли в люльку. И я оттуда в стиле Глеба Жеглова кричал: «А теперь - отец Киприан! Я сказал — Киприан!!!».
В «Программе максимум» я проработал один телевизионный сезон. После этого сделал два фильма в цикле «Русские сенсации», а затем был ещё один очень важный проект в моей жизни — «Главный герой».
«Главный герой»
«Главный герой» — это сюжеты разной тематики в жанре «специальный репортаж». Самая главная моя гордость в «Главном герое» это, конечно, сюжет о Шевчуке. Мы снимали его целый год, это один из немногих больших телевизионных сюжетов про него, которые вообще когда-либо появлялись на федеральных телеканалах; сейчас вообще не понятно, когда такой сюжет сможет еще появиться. Также мне удалось сделать большие портретные очерки о Гармаше, Немцове, и Буковском. А еще — детективную историю о жизни и смерти советского актёра Бориса Сичкина, сыгравшего Бубу Касторского в фильмах про неуловимых мстителей, сюжет о фантастической героине с невероятно трагической судьбой Сильвии Кристель, исполнительницы главной роли в нашумевшем фильме «Эммануэль».
Павел Селин выступает на журфаке в ВГУ
На семинаре в Воронеже я как раз буду показывать свои сюжеты из «Главного героя». Я покажу ряд сюжетов, показывающих разный подход к жанру «специальный репортаж». Я именно эту тему в большинстве случаев и выбираю для своих семинаров, потому что спецреп — это компиляционная форма всего новостийного процесса. В спецрепе есть всё: и новости, и аналитика, и документалка. По завязке, драматургии спецреп — этакий мини-жанр документального фильма. Там есть всё, что должно быть в документальном фильме: композиция, интрига, несрежесированные, живые моменты и многое другое…
На примере этого жанра я не буду пытаться кого-то научить — за такое короткое время это невозможно, я попытаюсь рассказать историю своих ошибок . Это будет история того, на чём я лично обжегся. Сейчас очень многое я бы сделал по-другому. У меня есть ряд очень ярких примеров.
«Моё “Последнее слово” стало последним»
Ток-шоу прожило всего год и месяц. Вначале «Последнее слово» заявлялось как расследовательская программа. Но уже пилотный выпуск этой программы показал, что существование по-настоящему расследовательского ток-шоу в нашей стране, уже тогда, в 2010 году, было невозможно .Пилотный выпуск был про дело майора Евсюкова, который убил двух человек и нескольких ранил. Мы провели невероятное расследование, длившееся не один месяц, и полностью реконструировали всю эту историю, от первой секунды до трагической развязки. Мы обнаружили то, что никто ни до этого, ни после этого не рассказывал об этом деле. Но этот пилотный выпуск был запрещён к показу. Начальство сказало: «Старички, милиция у нас, конечно, плохая, но она у нас одна. Давайте не будем показывать эту программу».
И таких программ в ток-шоу «Последнее слово» было несколько. Была запрещена программа о растущем национализме в обществе, о событиях на Болотной площади. Выпуск про Болотную площадь стал фактически, прошу прощения за тавтологию, «последним словом». Он стал последней точкой, которая, собственно, и решила судьбу этой программы.
Были казусные ситуации. Мы записали передачу про коррупцию, где главным героем был мэр подмосковного города Серпухова Шестун. Он вскрыл схему подпольных казино, которые крышевала подмосковная прокуратура. Нам поступило распоряжение вырезать Шестуна из передачи. А вокруг него — вся программа. Я уже не помню, что мы сделали, кажется, мы просто не выпустили эту передачу в эфир, поставили какой-то повтор.
Было несколько неплохих чисто расследовательских выпусков. Например, про отравителя, который убивал людей в московских электричках. Он подливал им в напитки психотропные вещества, чтобы ограбить, а люди умирали. На его счету больше 20 жизней. И у меня было с ним прямое включение из Бутырской тюрьмы! Один из моих любимых фильмов — «Прирождённые убийцы». История с этим включением из тюрьмы — это было абсолютно точное повторение сюжета этого фильма.
Там были выпуски, которыми я абсолютно недоволен, но их меньшинство. Есть выпуски, которые, как мне кажется, абсолютно прорывные, как передача, посвященная коррупции в армии и ГАИ. Нам удалось совершенно невозможное. Мы сделали программу-расследование о гибели Магнитского! Полное расследование с реконструкцией того, как его довели до смерти в тюрьме.
Потом ток-шоу было переформатировано. Из чисто расследовательской программы, из того, что нам удавалось делать на первых порах, она стала «программой народного гнева». Против коррупции, против несправедливого отношения чиновников к людям и так далее.
Естественно, такая программа на НТВ не могла долго просуществовать. Ситуация в стране кардинально и очень быстро изменилась. И, конечно, всё это закончилось с Болотной площадью. Как только произошли события на Болотной площади, в администрации президента поняли, что всю эту либеральную лавочку надо прикрывать.
И как раз первой программой, которая была закрыта негласным приказом из Кремля, стало моё «Последнее слово». Это стало началом закручивания гаек.
Ещё полгода я дорабатывал главным редактором и соведущим на программе «НТВшники». Мы сколько могли, столько продержались. Летом 2012 года вся либеральная часть НТВ была почти полностью уничтожена. Это программы «НТВ-шники», «Последнее слово», «Профессия репортёр» и другие. Они все были закрыты, а люди уволены. В отделе кадров мне сказали замечательную фразу: «Павел, работы для вас на канале больше нет».
Сегодня
«Я счастлив, что в наше время могу работать на канале без цензуры»
Я ушёл в абсолютно свободное плаванье. Сегодня основная моя работа — это канал RTVi. Русскоязычное американское телевидение, штаб-квартира которого находится в Нью-Йорке. Канал вещает на США, Германию, Израиль. Видят его в Прибалтике, Украине, Беларуси, Грузии…
Я веду две программы. «Мегаполис» — это еженедельная программа о событиях в Москве за неделю. И общественно-политическое ток-шоу «За границей» о вопросах и проблемах, которые интересуют нашу аудиторию за рубежом (двойное гражданство, интернациональные браки и прочее). Обе программы еженедельные.
Весь этот год я снимал документальные фильмы для RTVi и канала «Россия». Два уже вышли в эфир. Это фильм «Медицина для избранных» и «Команда» о сборной России по футболу (оба показали на «России»). Сейчас готовится ещё один фильм, посвящённый 40-летию победы Вьетнама в войне с американцами. Мы очень долгои упорно снимали этот фильм. Съемки велись во Вьетнаме, Америке, России. Очень серьёзная работа… И кроме этого, сейчас я готовлю несколько проектов для RTVi.
RTVi для меня — это один из немногих шансов остаться в профессии. Работать на канале, где нет цензуры, где тебе не надо рассказывать про «укрофашистов», про «карательную» операцию в Украине, про всё то, что сейчас идёт на федеральных каналах в России. Мне просто повезло работать на таком русскоязычном телевидении в наше время.
«Жизнь настолько круто изменилась вокруг нас, что сейчас это должно быть уже другое кино»
В 2007 году я начал снимать документальный фильм о Шевчуке, лидере группы «ДДТ». Фильм о Шевчуке задумывался как фильм о России. Я хочу на примере Шевчука, с его помощью, как бы его глазами, взглянуть на то, как меняется наша страна.
Ситуация вокруг моего героя меняется стремительным образом. Я с ужасом наблюдаю, как меняется страна. Если раньше я всё-таки снимал больше биографический фильм: вот Юра на сцене, вот он на репетиции, вот он снимается в кино, бродит по церквям, то сейчас жизнь настолько круто изменилась и вокруг него, и вокруг всех нас, что сейчас это должно быть совершенно другое кино.
О катастрофически изменившихся обстоятельствах вокруг моего главного героя, меня, и вокруг всех нас.
Съёмки фильма сейчас немного притормозились. Я уверен, что мы его доделаем. Если мы сделаем фильм к 2017 году, это будет отлично: две пятилетки в жизни страны, ДДТ и Шевчука. Название для фильма уже есть: «Юра музыкант». И подзаголовок: «Десятка»!
Главное, конечно, чтобы сам Шевчук захотел, чтобы мы доделали фильм. У нас с ним очень хорошие отношения, мы перезваниваемся, периодически разговариваем о том, куда идёт страна. У него сейчас очень сложный период из-за всего того, что происходит с Украиной. Ему сейчас очень и очень нелегко. И фильм пока тормозится, может быть, из-за того, что он сейчас не хочет своим каким-то неосторожным словом обострить и так очень серьёзную ситуацию. А я не хочу, конечно, на него давить. Но я надеюсь, что это ненадолго, и мы очень скоро продолжим.
Фото Ильи Куколева, Сергея Яцкого
и из личного архива Павла Селина
Российский журналист и телеведущий.
Детство Павла Селина
Павел Викторович Селин родился в маленьком городке на границе с Монголией в семье военнослужащих: старшины танковой роты и заведующей гарнизонной пекарней. Жить приходилось буквально в полевых условиях, но вскоре родители переехали в Белгородскую область, а после окончания школы Павел поступил на факультет журналистики Воронежского государственного университета.
Творческий путь Павла Селина
Будучи студентом второго курса, Павел попал на местное телевидение – сначала работал телеоператором, внештатным редактором, корреспондентом. Вскоре он начал сотрудничать с каналами РТР и ТСН .
В 1997 году журналиста пригласили на НТВ исполнять обязанности внештатного корреспондента. В 2001 году он получил пост директора Белорусского бюро НТВ , но из-за конфликта с властями (с президентом страны Лукашенко ) Селин был депортирован.
В столице Павел делал сюжеты для программ «Намедни» , «Сегодня» , «Программа максимум» , «Русские сенсации» . В 2007 году он стал корреспондентом документальной передачи «Главный герой» .
– В «Главном Герое», в отличие от программы «Максимум», где я работал, мы практически не используем скрытую камеру. Это случается в самых крайних случаях. И только тогда, когда мы знаем, что наши съёмки могут быть доказательством в суде. Например, когда нас не пускают на какую-то запрещённую территорию, где что-то нарушается, где что-то не так. Такие съёмки являются подтверждением нашей журналистской правоты.
Например, когда один из депутатов Пермской области изнасиловал подростка, назрел страшный скандал, и чтобы спрятаться от правосудия, «слуга народа» лёг под благовидным предлогом в больницу. Но Павел Селин и его помощники, вооружившись скрытой камерой и купленными в магазине «Медтехника» белыми халатами, проникли в палату и тайно записали разговор с педофилом.
Журналист уверен, что в таких ситуациях поступает по совести, ведь если ты до конца честен с самым последним подлецом, то тоже имеешь право на такой журналистский блеф.
Остросюжетные ролики – конёк Павла Селина . Он был членом масонской ложи, переходил границу с контрабандистами, убегал от цыганских наркобаронов и бывал там, куда обывателю вход запрещён.
Павел Селин женат на продюсере программы «Максимум» , у них растут мальчики-двойняшки. О чём действительно жалеет журналист, так это о том, что видит детей не чаще двух раз в неделю.
27 ноября 2010 года на канале НТВ стартует новое ток-шоу «Последнее слово» , ведущим которого стал Павел Селин . На этот раз расследование будет вестись в студии, на глазах телезрителей.
– Последнее слово – это то, что предшествует приговору. Но мы – не суд, а расследовательское ток-шоу. Наша задача – не осудить, а помочь зрителю досконально разобрать в громком деле. Это непросто. Пострадавшие, очевидцы, эксперты, обвиняемые – у каждого своя правда. Донести её, выступить с последним словом – такая возможность будет у всех участников программы. А наша задача – если получится – поставить точку в этом деле, т.е. сказать своё последнее слово.
